История производителя Hirudo medicinalis №1 в мире (осторожно, много крови)
«Государство считает нас скотофермой», — жалуется 60-летний биолог Геннадий Никонов, генеральный директор и совладелец компании «Международный центр медицинской пиявки», крупнейшего в России производителя Hirudo medicinalis, или медицинских пиявок. Никонову не нравится, что в общероссийском классификаторе видов экономической деятельности его предприятие проходит не как производитель лекарственных средств, а как заводчик «прочих животных».
Официальная медицина к лечению пиявками и правда относится снисходительно, но положительное влияние гирудотерапии на течение некоторых заболеваний всё же не отрицает. Каждый год четыре главных российских производителя поставляют клиникам и аптекам 5 млн пиявок — такого спроса нет ни в одной стране мира.
Медицинскую пиявку чаще всего используют для борьбы с варикозным расширением вен, геморроем, тромбофлебитом, гинекологическими и урологическими заболеваниями, повышенным внутриглазным давлением и глаукомой. Можно или научиться ставить себе пиявок самому, или каждый раз обращаться к гирудотерапевту. Поставить пиявку можно только один раз — использованное животное убивают раствором хлорамина и смывают в канализацию.
«Международный центр медицинской пиявки» Геннадия Никонова в прошлом году продал примерно 3 млн Hirudo medicinalis — больше, чем все его конкуренты вместе взятые, — и заработал на этом, согласно данным СПАРК, 93,2 млн рублей. Ещё 21,4 млн рублей выручил другой проект Никонова — компания «Биофабрика», которая производит и продаёт под брендом Dr. Nikonov содержащую слюну пиявки косметику.
«Секрет» рассказывает, как советский учёный стал предпринимателем, за счёт чего добился успеха и почему в последние годы его бизнес перестал расти как молодая пиявка и начал погружаться в болото.
Черви в банках
«Мне повезло в жизни — занимаюсь тем, что мне интересно», — уверяет Геннадий Никонов. Но осматривать сердце своего бизнеса, комнату, где спариваются пиявки, он со мной не идёт — экскурсию проводит его заместитель. В полутёмном помещении тесно — оно всё заставлено стеллажами со стеклянными банками. В мутной воде плавают, обвивая друг друга, жирные черви. Каждая пиявка — размером с палец. В нос бьёт тошнотворный запах.
Спариваются эти создания обычно раз в год. Они гермафродиты, поэтому при совокуплении или оплодотворяют друг друга, или одна особь выступает в роли самца, другая — в роли самки. Когда на теле оплодотворённых особей появятся «пояски», в банки поместят торф и уберут их в шкаф-купе. Там, в кромешной темноте, пиявки откладывают коконы. Сотрудников, которые следят за пиявками, здесь называют «выращивателями». Их на предприятии Никонова 30, и все они женщины.
Новорождённых пиявок, или, как здесь принято говорить, «малышей», держат в обычных трёхлитровых банках, наполненных на две трети водой. Вместо крышек — хлопковая ткань, зафиксированная на горлышке резинкой. Вода быстро становится мутной, потому что пиявки окрашивают её своей мочой. Раз в неделю её нужно менять. В среднем на попечении одного выращивателя — около 150 000 особей.
Кормят пиявок кровью крупного рогатого скота, которую привозят в бидонах с соседних мясокомбинатов. Кровь нужна сертифицированная — документы должны подтверждать, что животное ничем не болело. Когда-то у Никонова была идея сделать «халяльную пиявку», но с поставщиками халяльной крови договориться не удалось. В среднем компания потребляет 4500 кг крови в месяц.
Кровь разливают в ёмкости, накрывают синюгой — такую же используют в качестве натуральной оболочки при изготовлении колбас — и выкладывают на неё пиявок. Они принимают плёнку за кожу животного, прокусывают её и пьют кровь. Насытившись, черви отваливаются, пуская розовую пену. Часто пиявок кормить не нужно — в среднем раз в два месяца. К покупателю пиявка должна приехать голодной (так она накопит нужное количество слюны и будет охотнее присасываться к телу пациента), поэтому последние три месяца её держат без еды.
Из неудобств — пиявки не щадят руки выращивателей и так и норовят к ним присосаться. Но боль не адская — что-то вроде крапивного ожога. Присосавшуюся пиявку просто так от кожи не оторвать, даже если сильно трясти рукой, пытаться её ущипнуть или порезать. Чтобы червь ослабил челюсти, нужно дать ему понюхать йод.
Растут пиявки не очень быстро. От спаривания до получения готового медицинского продукта проходит в среднем около полутора лет — взрослая особь весит от 0,6 до 3 г. Маленькая Hirudo medicinalis будет стоить 52,8 рубля, двухграммовая — 55 рублей, самая крупная — 57,2 рубля.
Старший лаборант
Будущий создатель «Международного центра медицинской пиявки» родился в Потсдаме — его отец был военным и служил в Группе советских войск в Германии. В 1960 году, когда Геннадию Никонову было пять лет, семья вернулась на родину и ещё долго моталась по РСФСР, пока отец Никонова не демобилизовался и не получил квартиру в подмосковном посёлке Томилино.
Юный Никонов мечтал стать детским хирургом и после школы пытался поступить во 2-й Московский государственный медицинский институт им. Н.И. Пирогова, но не прошёл отбор из-за низкого среднего балла в аттестате. Пришлось идти в армию. Отслужив два года, он собрался на второй заход в медицинский, но перед этим решил проверить силы на вступительных экзаменах биофака МГУ им. М.В. Ломоносова. Увидев через две недели своё имя в списке поступивших, Никонов, как он сейчас признаётся, струсил и не стал забирать документы.
На последнем курсе нужно было выбрать, куда идти работать по распределению. Кардиоцентр, который был предложен университетом, молодому специалисту не приглянулся, а альтернативный вариант был только один — лаборатория свёртывания крови при биофаке. Там он впервые встретился с пиявками — в вузе Никонов изучал внутрисердечную нервную систему.
Это не была любовь с первого взгляда — Никонов говорит, что и сейчас понимает тех, кто при виде пиявки морщится и произносит: «Фу, какая гадость». Так было поначалу и с ним, но со временем биолог привык, а потом втянулся.
В должности старшего лаборанта с окладом 80 рублей в месяц Никонов защитил кандидатскую на тему «Полифункциональность секрета слюнных желёз медицинской пиявки». В 1987 году он стал доктором наук и сменил место работы — стал директором по науке питомника «Медпиявка», который в конце 1930-х был создан для изучения диких пиявок, а потом занялся их разведением. В советское время банки с пиявками по 5 копеек стояли практически в каждой аптеке.
По словам Геннадия Никонова, в советское время о Hirudo medicinalis было известно меньше, чем сейчас. Знали только, что её слюна содержит биологически активные вещества (гирудин и псевдогирудин), препятствующие свёртыванию крови. Никонов и его коллеги занимались разведением пиявок, разрабатывали способы выделения пиявочной слюны, искали новые способы её применения. О том, чтобы заняться чем-то помимо науки, он в те годы не думал, но очень скоро мирную жизнь советского учреждения разрушила перестройка.
В советское время на РСФСР приходилось всего 20% продаж Hirudo medicinalis — основной спрос был со стороны других советских республик. После распада Союза объём производства «Медпиявки», переименованной в Биофабрику Главного аптечного управления (ГАПУ) Минздрава, сократился с 800 000 до 55 000 особей в год.
Чтобы достать кровь для своих подопечных, Геннадию Никонову и ещё нескольким сотрудникам Биофабрики приходилось самим ходить на мясокомбинаты. Многие соглашались наполнить бидоны кровью бесплатно, некоторые обменивали её на медицинский спирт. «Пиявка ест очень редко — это её и спасло», — смеётся сейчас Никонов.
У Никонова была идея сделать «халяльную пиявку», но с поставщиками халяльной крови договориться не удалось
Чтобы поправить дела своего учреждения, учёный начал регулярно наведываться в особняк на Цветном бульваре, который занимала вышестоящая организация — Главное аптечное управление. Однажды удалось закрыть долги по зарплате за три месяца, в другой раз получилось выпросить старый «москвич», чтобы развозить пиявок по аптекам.
Кроме того, Никонов попробовал заняться пиаром — и неожиданно в этом преуспел. После того как в 1992 году репортаж с Биофабрики показали в эфире британского Sky News, Никонов и его коллеги прославились и стали раздавать интервью направо и налево. Постепенно спрос начал расти — в середине 1990-х предприятие производило уже около 350 000 пиявок в год.
Бизнес на крови
В рабочем кабинете Геннадия Никонова несколько полок отведено под косметику — банки на них стоят вперемешку с иконами. В начале 1990-х он познакомился с украинским учёным Константином Селезнёвым, который тоже изучал пиявок. Появилась идея — запустить производство лекарств, содержащих экстракт медицинской пиявки.
Где взять деньги на оформление разрешений и тесты, они не придумали, поэтому решили начать не с препаратов, а с косметики. В 1991 году компаньоны зарегистрировали в Донецке компанию «Биокон». Начальству о том, что у него появился собственный бизнес-проект, Никонов не рассказывал — говорит, что из-за безденежья отношения в коллективе были натянутые.
Первые пробные варки Никонов и Селезнёв делали в кустарных условиях — варили пиявок в обычных кастрюлях, перемешивая горячую массу половниками. Получившийся крем вызывал сильное жжение, кожа после нанесения шелушилась и обновлялась как после химического пилинга. Оказалось, слюна пиявки не только сама глубоко проникает в кожу, но и тащит за собой другие активные вещества, которые содержатся в креме. Эти эксперименты для Никонова не прошли даром — его организм накопил столько гирудина, что на пиявок у него с тех пор аллергия. Первый готовый к продаже продукт, увлажняющий крем «Антонина», появился в 1992 году.
Спустя два года Никонову предложили возглавить родное предприятие, и он начал вести косметический бизнес открыто. В 1998 году Биофабрика стала частной компанией и сменила вывеску на «Международный центр медицинской пиявки». Генеральный директор Никонов получил контрольный пакет акций. Сейчас у него 37%, остальные поделены между ещё пятью физическими лицами. О схеме приватизации Никонов рассказывает не очень охотно, своих партнёров называет «специалистами в различных областях знаний, участие которых в создании и развитии фирмы имеет важное значение».
Владелец люберецкой компании «Гирудо-Мед» Сергей Ермаков, работавший с Никоновым, говорит, что акции тому достались бесплатно, а другие акционеры — это люди из Главного аптечного управления, благодаря которым он и получил контроль над предприятием. Согласно данным СПАРК, три нынешних партнёра Никонова действительно одновременно являются акционерами компании «Росфармация», которая возникла в результате приватизации ГАПУ.
Нынешние очертания бизнес Никонова принял в 2000 году, когда он разошёлся с украинским партнёром Константином Селезнёвым. Бизнесмен говорит, что их «поссорили», но подробностями не делится: «Бывает, и просто жизнь разводит, а бизнес — тем более». Вскоре после того, как Никонов перестал быть акционером «Биокона», из компании выжили самого Селезнёва. Сейчас он, по словам бывшего компаньона, «оперирует людей где-то в Донецкой области». «Биокон» без основателей не пропал и работает до сих пор — предприятие сбежало от войны в Днепропетровск.
Через год после расставания с Селезнёвым Никонов организовал производство косметики в Московской области. Компания называется не очень оригинально — «Биофабрика». Акционеры у неё те же, что и у «Международного центра медицинской пиявки». Свой первый крем предприниматель назвал в честь матери, новый бренд — в свою: Dr. Nikonov. Идея, по словам бизнесмена, принадлежит не ему, а дизайнерам: «Я сопротивлялся, но где-то внутри мне, конечно, приятно».
Основные продажи пиявок Никонова приходятся на Россию (больше всего покупает Москва), но есть и зарубежные клиенты — например, во Франции и США
Самая дешёвая баночка стоит 250 рублей, самая дорогая — 50 000. Столько Никонов просит за «Крем-эликсир утренний», который производят из новорождённых, ещё не питавшихся кровью пиявок: «Роскошь новых ощущений. Проснись и улыбнись — никогда сражение с увяданием кожи не было столь быстротечным и эффективным».
Пиявочный порядок
Начиная с 2010 года объёмы производства и доходы «Международного центра медицинской пиявки» почти не меняются — это 3 млн особей и около 90 млн рублей в год (чистая прибыль — менее 10 млн). Компания уже давно доминирует на этом специфическом рынке, спрос на его продукцию стабилен, и может показаться, что ей некуда дальше расти. Но это не так.
Основные продажи пиявок Никонова приходятся на Россию (больше всего покупает Москва), но есть и зарубежные клиенты — например, во Франции и США. Пиявки не любят путешествовать, но пять дней в пути переносят легко. Французская компания Ricarimpex выращивает пиявок сама и ещё в среднем 120 000 покупает в России. Ещё несколько лет назад она покупала в несколько раз больше, до тех пор пока свои пиявочные фермы не появились в Прибалтике и Болгарии.
В России, по словам Никонова и его конкурентов, каждый год продаётся не 5 млн пиявок, а в два раза больше — столько же, сколько они, а то и больше сбывают ловцы диких Hirudo medicinalis, или «дуремары». Действительно, на Avito полно объявлений о продаже пиявок по 15 рублей — это в несколько раз дешевле, чем стоят черви, выращенные в неволе. Внешне дикие пиявки от тех, что продаёт Никонов, не отличаются. Неизвестно только, чем они питались в тёплых водоёмах Краснодарского или Ставропольского края, и есть риск купить пиявку, напившуюся крови больного животного.
Понятно, что на такую живность нельзя оформить никакие документы, но это не значит, что диких пиявок нельзя встретить в клиниках — Никонов жалуется, что «дуремары» ловко подделывают сертификаты и недобросовестные гирудотерапевты этим пользуются. Другой вариант — купить партию червей у того же «Международного центра медицинской пиявки» и потом под тем же сертификатом торговать дикими. Как с этим бороться, Никонов не представляет.
Продажи косметики Dr. Nikonov тоже уже не растут — остановились на 7500 банок в месяц. Из года в год компания зарабатывает порядка 20 млн рублей, чистая прибыль — около 4 млн. Оптимизировать издержки сложно — большинство компонентов (масла, отдушки, ланолин и т. д.) и даже упаковку компании приходится покупать за границей. Можно было бы, наверно, попробовать организовать экспорт косметики, но Никонов этого не делает, хоть и гордится тем, что зарубежные врачи, посещающие его производство, «увозят продукцию чемоданами».
Скоро «Международный центр медицинской пиявки» откроет при своём производстве консультационно-диагностический кабинет. Специалисты будут тестировать состояние кожи клиентов, рекомендовать подходящую им косметику или даже займутся созданием эксклюзивных кремов. Никонов связывает с этим проектом определённые надежды. Впрочем, несколько лет назад он уже открывал такой кабинет в Москве, и за два года работы в ноль тот так и не вышел.
Мнения конкурентов
Олег Каменев
Основатель компании «Гирулайн»
«Международный центр медицинской пиявки» — первое и самое крупное пиявочное предприятие в нашей стране. В результате приватизации его возглавили знающие люди. Но Геннадий Никонов, к сожалению, не понимает, что рынок нужно развивать сообща.
Когда-то я пытался общаться с Геннадием Ивановичем и предлагал объединить усилия, начать вместе обсуждать наши проблемы, но получил ответ: «Нам ничего не надо, у нас всё хорошо». Видимо, он считает, что у него всё и всегда будет лучше всех.
Его позиция не изменилась даже после того, как в начале 2010 года из-за падающего спроса и роста давления чёрного рынка продажи сократились наполовину. Страшно сказать — дикая пиявка занимает уже почти две трети рынка.
Дикую пиявку продают или совсем без документов, или с фальшивыми. Обучением гирудотерапии занимаются все кому не лень. Они же нередко организуют продажи фальсифицированной пиявки своим выпускникам. Причём привлекают такие ребята не столько дешевизной (они смекнули, что слишком низкие цены выглядят подозрительно), сколько сервисом: вбейте в поисковик «купить пиявку в Москве», оформите заказ — и вам привезут его домой. Легальные производители так не делают.
Сергей Ермаков
Основатель компании «Гирудо-мед»
Рынок медицинской пиявки проседает. Виноваты в этом не столько нелегальные торговцы, сколько экономическая ситуация. Фармацевтический рынок в целом сейчас сжимается. Рынок платных медицинских услуг — тоже.
Фотографии: Сергей Иванютин / «Секрет Фирмы»
