Из всех политических событий первого квартала (президентские выборы в Германии 12 февраля, общие выборы в Нидерландах 15 марта), инициация статьи 50 в Великобритании к концу марта представляет собой самую главную угрозу из-за экономического веса страны в Европе с долей мирового ВВП в долларовом выражении 3.9% и 15.7% соответственно.
До недавнего времени наиболее очевидным последствием Брекзита была девальвация фунта (еще один фактор, объясняющий снижение валютного курса — дефицит текущего счета в Великобритании на уровне почти 7% от ВВП). С 23 июня фунт подешевел почти на 17% против доллара и на 9.3% против евро. Нисходящий тренд развивался в два этапа: сначала после референдума, и затем после выступления премьер-министра Терезы Мэй на Конгрессе Консервативной партии 30 сентября, где она явно продемонстрировала свою готовность к жесткому Брекзиту.
Мягкий популизм Терезы Мэй
Конечно, еще пока слишком рано говорить о появлении новой политической философии в Великобритании. Однако следует признать, что Тереза Мэй тщательно анализировала причины победы сторонников выхода и начала формулировать возможные решения, которые ей придется разрабатывать в ближайшие месяцы. В отличие от своих предшественников, которые выступали за минимальную роль государства, Тереза Мэй считает, что государство — это не проблема, а решение. У него должно быть три ключевых цели:
- Снижение финансового и географического неравенства, которое в последние годы выросло до такой степени, что доля доходов 1% самых богатых людей достигла показателей 80-летней давности — 14% по сравнению с историческим минимумом 6% в 1970-е годы.
- Безопасное и надежное финансовое регулирование для ограничения эгоистичного поведения, спровоцировавшего мировой финансовый кризис.
- Использование государственных расходов в качестве буфера для внутренних и внешних шоков, таких как процедура выхода из ЕС.
Такой экономический подход навеян идеями Чемберлена и Рузвельта в 1920-е и в начале 1930-х годов, которые пропагандировали моральный капитализм, который напоминает патернализм протестантов в Великобритании девятнадцатого века.
Три экономических испытания для Великобритании
Тереза Мэй дает много надежд, но пока она еще ничего не сделала, поэтому еще слишком рано оценивать ее политики. Жесткий Брекзит потребует от Великобритании полностью изменить структуру своей экономики к 2019 году (фактическая дата выхода из ЕС), это значит, что времени очень мало. Британской экономике предстоит пройти через самый сложный период за все время со Второй мировой войны. В 2017 году возникнут три экономических проблемы:
- Рост инфляции. Фунт сильно подешевел и, безусловно, продолжит снижаться; это ведет к росту инфляции через удорожание импорта (прогноз на 2017 год — 2.4%, а на 2018 год — 2.5%), и вредит покупательской способности домохозяйств. Рост цен на сырье также усиливает инфляционное давление (+4,70% в ноябре 2016 года по сравнению с ноябрем 2015 года). До недавнего времени зарплаты росли достаточно быстро (+2.3% согласно последним данным), что частично компенсировало инфляцию, но в 2017 году, если прогнозы оправдаются, этого не будет. В среднесрочной перспективе, однако, снижение фунта позволит рассчитывать на импортозамещение товаров, там, где это возможно. И все же, на покупательской способности это особенно сильно не отразится;
- Опасения по поводу зарплат. В нормальных экономических условиях полная занятость ведет к росту заработных плат, но компании в Великобритании, скорее всего, будут откладывать расширение штата из-за экономической неопределенности. Инициация статьи 50 может сильно повлиять на корпоративный сектор в психологическом плане, что приведет к параличу рынка труда. Некоторые обозреватели считают, что устойчивость рынка труда доказывает отсутствие реальных последствий Брекзита. Однако они забывают о том, что рынок труда, даже такой гибкий, как в Великобритании, обычно начинает реагировать на разные события с задержкой примерно в полгода. Таким образом, необходимо дождаться данных Бюро статистики по безработице, публикуемых 18 января и затем в феврале, чтобы оценить реальное положение дел.
- Конкурентоспособность поставлена на карту. В теории девальвация фунта должна помочь британской экономике пережить период неопределенности, но в реальности выгоды весьма скудны из-за низкой эластичности цен на экспорт. На самом деле, исследование, проведенное Управлением по бюджетной ответственности, говорит о том, что снижение относительных цен на 1% увеличивает экспорт всего на 0.41% (без учета нефтепродуктов) и то лишь через девять кварталов. Для сравнения: во Франции аналогичное снижение ведет к росту экспорта на 0.8%.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что рост ценовой конкурентоспособности за счет девальвации фунта будет не таким уж благом для британских компаний, как было заявлено. Снижение корпоративных налогов может побудить бизнес активнее инвестировать в краткосрочной перспективе, но в среднесрочном периоде Британии нужно реализовать амбициозный план по реиндустриализации, особенно если ей не удастся мирно договориться с ЕС. Этот план может подразумевать бесконтрольные расходы и рост долговой нагрузки в условиях напряженности на рынках облигаций (10-летние гос. облигации Великобритании выросли в 2.3 раза относительно годовых минимумов) и снижения кредитного рейтинга страны.
Страны Центральной и Восточной Европы — лучший союзник Великобритании
Во время переговоров с ЕС Великобритания столкнется с непримиримостью многих стран, в частности, Франции, хотя текущее правительство страны уже не столь влиятельно, поскольку в апреле состоятся президентские выборы. На первый взгляд баланс сил более благоприятен для ЕС, нежели для Великобритании, поскольку европейский экспорт в Великобританию не превышает 3% от ВВП, тогда как Британия экспортирует в ЕС около 13% от ВВП. Между тем, Тереза Мэй сможет рассчитывать на поддержку стран Центральной и Восточной Европы. Они столкнутся с двумя важными проблемами в этом квартале. Первая связана с укреплением доллара, что, однако, на наш взгляд не является главным финансовым риском для региона. На самом деле, объем долларовых долгов как доля от ВВП в этом регионе невысок. Больше других уязвимы Польша и Чешская республика, где этот показатель достигает примерно 10% от ВВП, что вполне приемлемо по сравнению с Чили (более 35%) и Турцией (около 25% от ВВП).
Вторая проблема связана с потенциальными экономическими последствиями Брекзита для стран региона. В Чешскую республику и Словакию идет много инвестиций из Великобритании, таким образом, они могут сильнее других пострадать в случае жесткого Брекзита. В краткосрочной перспективе решение о выходе из ЕС существенно не повлияло на инвестиционные потоки. Строительство завода Jaguar Land Rover в Западной Словакии идет полным ходом, ожидается, что он внесет большой вклад в ВВП и будет способствовать росту занятости; производство начнется в 2018 году.
Однако в среднесрочной перспективе присутствие британских компаний в регионе под большим вопросом (более 300 тыс. фирм работают в Чешской республике, которая служит своего рода воротами для выхода в соседние страны). Экономическая зависимость — главный козырь для британского правительства, которое может заручиться поддержкой Центральной и Восточной Европы в переговорном процессе (по правам паспортизации, например) в обмен на сохранение инвестиций. С одной стороны, британская дипломатия не сумела добиться ни одного торгового соглашения с 1973 года, и сейчас у нее нет адекватной команды для этих целей. С другой стороны, она умеет разделять и править, а это значит, что в итоге Великобритания добьется лучших результатов, чем ожидалось, получив значительные уступки от европейских стран — если Брекзит вообще произойдет.
